Миллионы цветков нежно-голубого льна плавно колышутся от июльского ветра. Сергей ПУТИНЦЕВ тормозит у обочины поля, выходит из машины, достает телефон, начинает фотографировать поле. «Все хочу ребятишкам эту красоту показать, да никак времени не найду. Вот, пусть хоть снимки посмотрят».



Про Сергея наша газета пару раз уже писала. В первый раз имя молодого агронома «засветилось» на страницах аграрного издания, когда он вместе с другом Алексеем Болотиным открыли первый за Уралом цех по производству гранулированного сульфата аммония. Потом я встречала Сергея в осеннем гречишном поле, где он рассказывал ребятам из местного лицея об особенностях уборки. Открытый, разговорчивый, с руками и головой – он ведь мог, наверное, найти себе применение в любой другой отрасли. Но Сергей выбрал сельское хозяйство. Интересно, почему?

- По-другому, наверное, и не могло произойти, я же сам деревенский, из Усть-Пристанского района. С малых лет помогал на пасеке, с отцом. В советское время у нас в районе пчеловодством занимались в промышленных объемах, пасеки были разбросаны по всей территории, вот отец как пришел из армии, так и взялся за пчел. Кстати, он и сейчас держит ульи. В деревне как? С малолетнего возраста отец приучал к труду. Помню, мне лет 6-7, и все лето мы с ребятами на пасеке проводили. Своя иерархия, свои обязанности у каждого: кто за уборку вагончика, где жили, отвечал, кто за стирку. Отец за нами приглядывал, конечно. Учил всему, что сам знает. Вспоминаю, как мы освещение от аккумуляторов проводили в домик. Ну а подростками стали – еще интереснее стало! Посиделки у ночного костра, игры. У меня было самое лучшее детство, какое только может быть!

Потом встал вопрос о дальнейшей профессии. Конечно, родителям хочется для своих детей лучшей жизни. То, что надо идти в сельское хозяйство, даже не обсуждалось – куда ж еще? Так я поступил в аграрный университет на агронома. Хорошо помню практику на четвертом курсе, когда меня в ООО «Озернинское» директор Сергей Абрамов принял завмехтоком. Сейчас думаю: справился. Работать приходилось с раннего утра и до позднего вечера. Но я же - деревенский, я еще до поступления я вуз понимал, что такое труд в сельском хозяйстве. После окончания вуза отправился я трудиться к известному несколько лет назад овощеводу из Первомайского района (сейчас этого хозяйства уже не существует). Тогда фермер задумал еще и зерновые сеять, вот и потребовался ему агроном.



Ну что, поехали с одногруппником Сашей Булгаковым. Сезон отработали – толком денег не увидели. Что почувствовал? Вполне понятное разочарование. И хотя я где-то в глубине души всегда знал, что сельское хозяйство – это мое, после этого негативного опыта на какое-то время к отрасли охладел. Точно помню, какие мысли тогда преследовали: наверное, везде так плохо, нечего мне в полях делать. Ну и ушел из агрономов в менеджеры. Кардинально сферу, правда, не поменял – устроился в одну барнаульскую агроснабженческую компанию.

Но время шло, а помыслы о сельском хозяйстве все не отпускали. Тут и время подошло – женился, и все деньги, что на свадьбу нам подарили, потратил на покупку картофелесажалку. - Самое удивительное вложение свадебного капитала, о котором я слышала. - И не говори! Но так хотелось попробовать снова свои силы в полях. Тесть (известный косихинский фермер Анатолий Иванов, – прим. авт.) пообещал выделить земли под мои эксперименты, с техникой тоже помог. Так я взялся за картофель.

- А, я помню! Мне Иванов рассказывал, как ты за один сезон сумел ипотеку погасить!

- Удачный сезон выдался позже, года через два. А поначалу я выкопал погреб за огородом, а по весне засадил пять гектаров морковью, свеклой и картофелем. - Ты к тому моменту полностью порвал с менеджерским прошлым или совмещал? - На тот момент совмещал. Теперь понимаю, что это было неправильное решение: делом нужно заниматься основательно. И в 2010-м я окончательно ушел в сельское хозяйство. Как раз в тот год случилась сильная засуха в западной части России, и десять гектаров картошки, что я обрабатывал в тот момент, позволили мне полностью рассчитаться с долгами перед банком.

 - Тогда-то ты ни о каком разочаровании в отрасли и не вспоминал?

 - Конечно! Сплошные восторги! Казалось, все очевидно: картофелем заниматься прибыльно, значит, надо наращивать под ним площади. Ну и нарастил. Только в следующем сезоне цены не было – пришлось 200 тонн картофеля выбросить.

 - Ничего себе «качели»…

- Да уж. Если ты в сельском хозяйстве, будь готов к подобным ситуациям. В 2011-м цены не было, зато в 2012-м – снова была! Правда, с каждым годом мне эта культура становилась все менее интересной – рентабельность падала.

 - Сергей, теперь ты – заместитель руководителя КФХ. Фермерское хозяйство это в крае на слуху, Анатолия Николаевича многие знают. Как работается с родственником?

- Нормально работается. Есть у нас еще один – Александр Елсуков, тоже зять Иванова. Все вместе трудимся. Я прекрасно помню разговор, который стал для хозяйства решающим. Анатолий Николаевич тогда нас позвал и сообщил, что появилась возможность существенно увеличить земельные площади в хозяйстве – с двух до почти семи гектаров. Но тогда же прозвучал вопрос: «Кто будет работать на этой земле?». Мы с Сашей подумали и согласились.

 - Помнишь, какие аргументы сыграли «за» принятие положительного решения?

- Как не помнить! Тогда как раз гречка доходила до 70 рублей, зерновыми заняться казалось очень привлекательно и перспективно. Энтузиазм снова охватил.

- Все мы помним тот гречневый ажиотаж. Но ведь больше такой сказочной цены не было.

 - В том-то и дело. Опять «качели». После 2012-го хозяйству пришлось трудновато. Мне мешало отсутствие большого опыта, всем нам – большая закредитованность, ведь под землю набрали техники… Ошибкой тех лет стала попытка внедрения технологии No-Till на наших полях. Внутреннее ощущение на протяжении пары лет – что-то мы делаем не так, где-то произошел сбой. Потом проанализировали и поняли, что новую для нас технологию начали внедрять на слишком большой площади – произошло это под впечатлением от увиденного в Бразилии и Аргентине, где No-Till широко распространена. К тому же земли хозяйству достались достаточно тяжелые, с большим количеством сорняка. В итоге от «нулевки» мы отказались совсем – и я не говорю об ее неэффективности – просто она нам не подошли. В степи, знаю, No-Till хорошие результаты дает.

 - Это ведь так важно – суметь признать свои ошибки.

 - Иначе это был бы путь в никуда. А так мы вовремя переориентировались и серьезно вложились знаниями, деньгами, силами в возделывание зерновых. Результаты подтверждают правильность принятого решения. Если при No-Till по озимым мы получали максимум 30 центнеров с гектара, то теперь, отладив классическую технологию, мы на отдельных полях берем по 70 центнеров. По подсолнечнику тоже цифры заметно поменялись: по «нулевке» получали 10-12 центнеров с гектара, сейчас – до 25. Овес тоже дал прибавку – с 30 до 50 центнеров с га.

 -  Такие результаты (более чем достойные для Алтая!) – они только за счет смены технологии получены? Или есть еще секрет?

- Следующим нашим шагом на пути к получению более высоких урожаев стало применение минеральных удобрений. Ставку, как понимаешь, сделали на гранулированный сульфат аммония.

 - А вот интересно, почему именно на него?

- Знаешь, когда менеджером еще работал, у нас доска висела с указанием цены на удобрения. И меня всегда мучил вопрос: почему селитра, например, стоила 4500 за тонну, а сульфат аммония – всего 900 рублей. Стал разбираться и выяснил, что у сульфата проблемы с эффективностью из-за его формы. В порошковом виде он плохо вносится в почву. Меня это заинтересовало – начал читать, думать, искать. В итоге мы с Алексеем Болотиным (герой недавней публикации в «АН», - прим. авт.) повершили очень веселую и незабываемую поездку в Китай…

- Да-да, помню ту вашу авантюру, когда внезапно улетели по китайским заводам искать оборудование для задуманного цеха.

- Точно! Закупили часть оборудования в Китае, остальное здесь из местного железа изготовили – и зимой 2015-2016 запустили цех по производству гранулированного сульфата аммония. Первым делом эти удобрения применяем, конечно, у себя в хозяйстве. Два года мы ставили эксперименты в полях по внесению удобрений. И сегодня я точно могу сказать, что процессы отработаны до мелочей! Мы выяснили опытным путем, как реагируют отзывчивые на серу и азот культуры – зерновые, крестоцветные… Прирост урожайности произошел во многом за счет применения удобрений.

 - Сергей, время-то летит! Сколько лет ты уже в сельском хозяйстве? Таком неоднознаном сельском хозяйстве…

- А ведь не успел оглянуться – девять лет прошло. Могу с закрытыми глазами карту любого поля нарисовать и сказать, где, что и когда было посеяно. И радость берет, когда видишь полученный урожай, когда видишь эти поля. Но знаешь, все же сельское хозяйство – это очень трудное дело. Ты – один в поле воин, а против тебя играют климат, логистика, рынок. И чтобы достичь экономического успеха, ты должен выстоять, преодолеть все эти вызовы. Это сложно. И если споткнешься – подняться будет очень тяжело. «Тянут» кредиты – а без них развиваться как?! Нам надо на базе построить современный сервисный центр для обслуживания дорогостоящей техники – как ни крути, а миллионов 10-12 надо. И без стройки не обойтись: ну что это такое – чинить агрегаты на коленке? Не дело это. Значит, опять кредиты. Опять же нам нужно переходить на качественно другой – западный – уровень очистки и хранения зерна, нам необходимо работать над качеством подработки семенного материала. А такие линии стоят дорого.


 **

От первого лица

 - Когда комбайн выходит в поле и выдает цифру 70 центнеров с гектара, ты понимаешь, что все было сделано правильно и не зря. И не ты главный в этом результате, тут каждый потрудился – вся команда.