Колёса в такт отстукивают степ, за вагонным окном картина меняется с каждым часом. Вот уже сибирские холодно-белые снега пришли на смену весеннему обличью станций по другую сторону Уральского хребта. Середина марта. А поезд мчит на восток. Красивый, украшенный транспарантами, молодёжный, весёлый. Первый московский целинный эшелон.

Почему зерно золотое

Шутки, взрывы смеха, песни не смолкали четыре дня. На остановках в больших городах, как и на проводах первоцелинников в Москве, играл оркестр, проходили митинги, вагоны пополнялись новыми пассажирами. В купе, куда они втискивались, на минуты расспросов-ответов шум притихал.

И дальше летел поезд на крыльях целинной романтики. Среди московских ребят выделялся высокий красивый черноглазый парень с баяном. И прекрасным сильным баритоном. Это был Юрий Шайхутдинов. Вокруг него всегда было тесно. Соседи из ближних вагонов тоже приходили на звуки баяна и вместе дружно выводили слова самой современной песни 1954 года: «Ты ко мне приедешь раннею весною молодой хозяйкой прямо в новый дом. С голубым рассветом тучной целиною трактора мы вместе рядом поведём…».

Они не знали, что их ждёт. Какие испытания погонят многих москвичей, ленинградцев, казанцев бежать назад тем же путём, и какие силы будут питать и держать в суровом краю остальных горожан – отчаянных, трудолюбивых, ответственных молодых целинников. К кому из них приедет в новый дом хозяйкой любимая девушка издалека, а кто найдёт свою судьбу среди сибирячек? Ответы дала жизнь.

Юрию Шамсутдиновичу в юбилейный целинный год исполнится 90 лет. И он, к счастью помнит, как прокладывал свою первую борозду на ковыльных просторах Алтая. «Как не помнить, если мы дети этой земли? Разве забудешь, как шли трактора к горизонту по бескрайней траве? Какой жирный чёрный след оставляли? Оно, зерно, почему имеет золотистый цвет?» - и сам себе ответил. Что было недавно, он может и не помнить, как большинство старожилов. Но живут в памяти события, которые прокладывали путь судьбе. Потому что нет важнее в жизни дела, чем растить хлеб. Зерно не зря с золотом сравнивают, оно видом своим равенство ставит. А для целинников хлеб был и остаётся ценой выше золота.
Воспоминания первоцелинника показывают и романтику, и трудный героизм его поколения

На ДТ по полям

- Нас было шестеро ребят-курсантов морского речного училища. Как только зазвучали призывы про целину, мы загорелись. Захотели увидеть новые края, себя попробовать в большом деле. Казалось, что силы переполняют грудь. Пошли в райком комсомола, написали заявления. Выбрали Алтай по красивому названию. Что-то в этом слове манило. У всех дома – слёзы, в училище преподаватели тоже не обрадовались и отговаривали. Но мы стояли на своём. И второго марта нам вручили комсомольские путёвки, по трёхмесячному окладу механизатора и талоны, чтобы отовариться в спецмагазине для целинников.

Проводили нас празднично. Дорога запомнилась дружбой, песнями, ожиданием чего-то очень хорошего. В Барнауле на вокзале нас ждали автобусы и отвезли в сельхозинститут. Там разместили, сказали, что пойдём на комиссию по распределению.
Вызывали по одному. Спасибо старшему группы. Он помнил, что мы речники, и сказал, что поедем туда, где есть река. Тут же к нам подошёл небольшой человек и принялся расписывать красоты Чарыша, рассказывать про красивые рыбные озёра. Это был третий секретарь Усть-Калманского РК КПСС Сикачёв. Он и повлиял на наш выбор. И мы шестеро в группе из 19 - и ленинградцев, и москвичей прибыли в Алейск 14 марта. Был сильный буран. Нас посадили в тракторные сани. Сани были из-под угля, обитые железом. Но внутри мы нашли тулупы и валенки. Всем хватило. Облачились в тёплое со смехом. Хотя смех был над собой. На улице метель бушевала. А одеты легко, кто по-весеннему в туфлях, девушки в лёгких пальто, шарфиках. Но вот расселись, и нам стало тепло, уютно. Хотелось ехать и ехать.

Нам показали, в какую сторону поедем. В пути вскоре увидели вдали горы. Однако ехали час за часом, а горы всё далеко и далеко. И только к ночи приехали в Усть-Калманку. Нас ждали в столовой. На столах вкусный ужин, водка.
Среди приехавших были парни и девушки из институтов, училищ, из консерватории. Потом наш отряд разбили на две партии. Первая поехала в Огни, в МТС 30 лет Октября», наша группа в ней. Остальные определились в колхоз в Усть-Калманке.
По приезду нас распределили по квартирам. Я жил у Чанских. Очень хорошая семья. Всех не упомню, но общую доброту не забыл. Я в доме себя легко чувствовал, чужим меня там не считали.

Нас поделили по работам. Кого в строители, кого в шофёры. Меня - в трактористы. Сначала учили на коротких курсах механизаторов. В Огнях были тракторы СТЗ («Натики»), СХТХ, но вскоре «ДТ» взяли перевес. Этот трактор мы тогда ещё назвали «главным целинником», он всю эпоху наравне с людьми вытянул. А мне поначалу дали старый тракторишко с деревянной кабиной, не помню марку. Отремонтировал, изучил, и тут посылают меня в Алейск за новым трактором. Как же смотреть было радостно: стоит ряд блестящих краской машин. И мне говорит инженер – вот твой, крайний. За мной подходит парень – вот твой крайний. Просмотреть велели. Всё было на месте, трактор заправлен. Завёл и поехал. Песня!

Нетронутая веками земля плугу не поддавалась. Трава росла вековая. Посмотришь, и кажется, что ничего не изменить. Прежде чем пахать, разрезали дёрн на части, проводили дискование. Следом пускали многокорпусные плуги с предплужниками и переворачивали пласты. Изменили. Глаза страшат, а дела идут. Сначала 18 сантиметров требовали глубину вспашки, потом с опытом дошли до 24-х. За выработку и глубину строго спрашивали, бригадир не сводил глаз, учётчик с поля не уходил. Потом уже к осени пахота мельче 25 см с огрехами, без предплужников не оплачивалась. Браком считалась.

Прицепщиками были девушки. Вот тут ничего не вспомню. Одну бы помнил, а их много было, менялись почему-то часто. Требований не выдерживали, ночами работать не нравилось. Фыркнет – и ушла. А ведь к нам руководство хорошо относилось. Начальник МТС, бригадир, механик – слова не скажу плохого. Потому что от них добро видели.

Кормили на убой. Повариха выйдет – кому добавки? А нам хоть бы съедать всё, что подали. Мяса вволю. Ещё и спрашивала – что готовить? По полям развозили еду. Голодными не были. Порции не ограничивали.

Как отдыхали? Редко выпадало. В непогоду только. А если выдастся часа три в хороший день, то на рыбалке. Уставали очень, но в клуб в кино ходили. Молодёжи много, не скучали.

Вскоре норма стала не пределом. Полторы - две делали. Нам довелось распахивать целину, сеять, а осенью нас забрали в армию. Убирали урожай без нас. Но видели заколосившиеся поля. Это были плоды и нашего труда. Такого зерна в селе ещё не видели.

После службы я один из немногих вернулся на целину. Меня здесь ждали. Я успел жениться до армии. И очень тянуло в эти края.

Накормили страну

Задала вопрос, который в юбилейный год снова оказался на слуху. О триумфе. В сети о том много рассуждений, добавляют неясностей социологи, высчитывая, много ли было пользы от целины?

Первоцелинник разволновался. О чём рассуждать? Их мало осталось, кто видел первый целинный хлеб. Это им рассуждать, их надо спросить. А они видели, что страну накормили. Он сам лично видел радость в селе от переворота, принесённого целиной. Люди радовались вольному хлебу, стройке, что село росло числом жителей, что пришла добротная техника. Юрий Шамсутдинович в курсе слухов, искажающих значение целинной кампании. И что были недостатки, оценивает реально. Дело великое, всё не предусмотрели. Не готов был район к большому хлебу, как и страна. Тяжело пришлось, много погибло зерна. И ряды приехавших целинников сильно убавились. Многие бежали втихушку. Изнеженные, и кто приехал развлечься. Хлебнули труда и назад. Как с поля боя, считает собеседник. Остались, кто не жаловался, не хитрил. Остались жадные до работы. И совестливые, как понимаю. Кому стыдно было подвести людей, принявших чужих, как своих. Ни взгляда косого, ни слова худого. Наоборот, жители приняли с почтением. Целинники создавали семьи, играли скромные свадьбы. Юрий всюду появлялся с баяном, без друзей и внимания девушек не оставался.

В редких сохранившихся экземплярах районной газеты за целинные годы нашла много раз имя Ю.Ш. Шайхутдинова в сводках полевых работ. В газете была постоянная рубрика «Доска почёта», в ней и прописан был наш герой за перевыполнение норм выработки. И в годы, когда вернулся из армии, не уступал почётное место передовика. Жаль, что из-за болезни не может Юрий Шамсутдинович прийти на встречу с молодёжью в библиотеку или редакцию, как мы планировали вначале. Скромному человеку, большому труженику и доброму отцу и мужу есть о чём сказать вступающим в жизнь.

Жизнь не зря

Вот сегодня со стороны гор набегает весенний влажный ветерок, журчит талая вода, солнышко. Конец марта. В это время 70 лет назад наш герой на курсах открывал для себя новый технический мир. Строение парохода он знал, ходил по Волге матросом до речного училища. С тем же желанием и рвением изучил трактор. «Я не зря жил», - сам сделал вывод под своей рабочей биографией. И под семейной.

Глаза у 90-летнего человека, оказывается, могут быть молодыми. Тёплые, добрые. Вдруг погрустнели. Вспомнил первую жену, пояснила спутница жизни, вторая супруга Мария Семёновна. Она продолжила повествование:

- Женился он до армии на учительнице Зое. Большая любовь была. Многие целинники создавали семьи. Муж рассказывал про скромные, но весёлые гулянки. Потом они с Зоей переехали в Усть-Калманку. Он на элеваторе работал, потом в совхозе, всегда в лучших. Однако счастье длилось недолго. Умерла Зоя в третьих родах. На руках у вдовца крошка - девочка осталась и старшенькие сынок и дочка. Баян не стал брать в руки и петь перестал, горе сказалось. А мы с Зоей двоюродные сёстры были. У меня сынок. Вышла за него. Малютку растила с пелёнок. Дети у нас общие, их четверо. Так всю жизнь было. На мужа и на жизнь грех жаловаться, 52-й год живём дружно, согласно. Теперь уже у нас семь внуков, четыре правнука.

На стене рядом с семейными снимками в рамочке прикреплена медаль «За освоение целинных и залежных земель». Этот факт тоже говорит о многом. В 34 тысячах гектаров освоенной в районе целины есть доля и Юрия Шамсутдиновича. И в том, что в 1956 году собрали в семь раз больше зерна, чем три года назад, и в том, что урожайность по району впервые подошла к оценке в 20 центнеров с гектара. А ещё говорит о верности земле и крестьянскому труду, о причастности к великому свершению страны.