Земля и космос
07.09.2016
10:43
«Моя земля» — мысленно произносил механизатор Николай НЕЧАЕВ, выводя комбайн в михайловские поля. Эти слова наверняка произносил и космонавт Леонид КИЗИМ, глядя на земной шар с космической высоты.
Письмо с небес
Я в гостях у Нечаевых, что живут на улице Заречной в Михайловке. Повод познакомить читателей с лучшим комбайнером бывшего совхоза «Михайловский», на мой взгляд, значительный — узнала, что Николаю Петровичу присылали письмо космонавты, поздравляли его с трудовой победой на уборке урожая. А было это в 1982 году…
Вдохновенным и самоотверженным называют труд хлеборобов летчики-космонавты СССР в приветственном письме, которое лично подписал в то время молодой летчик-испытатель, уже двенадцать суток наблюдавший за нашей планетой из космоса, Леонид Кизим. Тогда, отравляя письмо в Михайловку, он готовился в качестве командира экипажа к более длительному полету — на 237 суток ему предстояло покинуть Землю. За это время шесть раз выходить в открытый космос для выполнения технологических операций. Принимать на борту две экспедиции — одну международную, а в составе другой была вторая женщина-космонавт Светлана Савицкая. Многие и сейчас знают это имя, но мало кто в числе космонавтов назовет дважды Героя Советского Союза Леонида Кизима.
Леонид вырос в деревне, его детство и юность были такими же, как детство и юность хлебороба Николая Нечаева.
Всю жизнь Леонид Кизим пронес любовь к маленькому поселку Зеленый Клин. С генеральскими погонами и заслуженными наградами он фотографировался для донецкой газеты у колодца и признавался: «Нет ничего вкуснее, чем вода из колодца у родного дома…»
И Николай Нечаев рассказывает о деревенской жизни с любовью.
— Детство у меня было хорошее. Родился на покосе, вырос с отцом в поле. Пошел по его стопам, он был комбайнером. И я с родной Михайловкой не расстался.
Хоть потом и добавляет:
— Предлагали продолжить службу. Три года в армии имел дело с техникой, это я люблю, мог бы остаться. Но Зина моя не поехала, она верхслюдянская, поженились мы еще до армии.
Бескрайние просторы
Почему-то не верится в то, что у Николая Петровича могла быть другая судьба.
Про Кизима пишут, что у него была любимой поговорка из произведения Константина Симонова: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла…» Он был силен духом уже в юности; наверное, от отца-фронтовика набрался жизненной силы. И Николай Нечаев от отца-механизатора, награжденного орденом Трудового Красного Знамени, взял главное — отношение к жизни, труду, к родной земле.
Такие далекие профессии — неизведанный бескрайний космос и пшеничные поля. Если представить размер поля, которое вспахал и убрал за трудовые годы Нечаев, оно окажется тоже бескрайним…
Техникой Нечаев управлял всю трудовую жизнь, и, уходя на пенсию, купил для подсобного хозяйства трактор. Шутя рассказывает: «Спрятал его от жены! Коня заводил в помощь — не смог держать».
Сейчас что больше всего вспоминается? «Дети отца не видели, он все старался из дома побыстрее сбежать в поле к своему трактору, — говорит жена. Но под взглядом мужа совсем серьезно замечает: — А как без техники!» Видно, всю жизнь семья и любимое дело были для сельского жителя на одной черте. Но факты трудовой биографии Николая Петровича, то, как выглядят дом и усадьба Нечаевых, какое согласие между супругами, говорят о том, что эти две жизненных черты проведены на высоте.
Начал работать на ДТ-54, уходил на пенсию из «Сибири-Агро» с К-700. Пахал, сеял, убирал хлеб на комбайне.
— В советское время были моральный и материальный стимулы для того, чтобы стать передовиком. Зарплата в месяц 300-500 рублей, это были деньги в те годы. Премии давали, сено, отходы — почти бесплатно. Сейчас платят нестабильно, есть деньги — дадут.
Работал с честью
В 1977 году Нечаевы построили новый дом. Больше не помнят серьезных вех в жизни. Если не считать достижений детей. Младшая дочь, например, получила три диплома о высшем образовании. По семейным обстоятельствам живет пока с маленькой дочерью у родителей. Старшая работает врачом, внучка учится в медицинском университете.
Знакомлюсь с архивом семьи. Награды и грамоты, статьи в газетах — большой каравай вырастили полеводы Нечаевы, отец и сын. Большую пользу принесли району и краю, такими семейными династиями славится и стоит Россия, держится деревня, кормит народ. А что же космос? Да, нужны мужество, знания, а польза-то какая народу? — рассуждаю, возможно, потому, что в данный момент хочу возвысить труд хлеборобов.
Николай Петрович со мной не согласен:
— Они должны летать! Если бы космос не осваивали, нашу страну давно бы затоптали. Это политика, и урожаи на наших полях — тоже политика…
«Ударно трудятся на уборке в Михайловском совхозе Петр Михайлович Нечаев и его сын Николай. Семейное звено Нечаевых двумя комбайнами «Нива» намолотили 5876 центнеров зерна, выполнив 185 процентов нормы», — писала «Алтайская правда».
— Тогда, в восьмидесятые, мы работали на пятой бригаде совхоза. Только на подбор зерновых в одной бригаде одновременно выходили 12-13 комбайнов.
— Чувствовали себя счастливым человеком, посвятив всю жизнь хлеборобскому делу?
— Да, гордился, что работаю с честью, что трудовые показатели высокие и не отстаю от отца.
Взлетная полоса
— Что, считаете, нужно взять из того времени нынешним хозяйствам?
— Уважение к труженикам. А что касается технологий, тогда большое внимание уделялось контрольному обмолоту. Прежде чем на поля выезжать, комбайны загерметизируют, привезут с поля валки и молотят на площадке, проверяют, где зерно просыпается. Говорят, техника сейчас современная, молотит без огрехов. Но механизатор должен точно знать, что не останется в поле ни одного зернышка. Это отношение к труду. У меня был требовательный наставник — опытный механизатор Иван Иванович Карамышев. Человек дотошный, но справедливый. С ним я начинал работать еще на практике учащимся СПТУ. Очень хорошо учил! Если мимо валка проедешь или в соломе зерно найдет — будешь на себе перемолачивать. Носить кучки соломы вилами или руками к шнеку комбайна, а он будет молотить. Колоски останутся — собирай руками снопики. Отдельно ведь колоски не попадут в комбайн. Так что хочешь — дреми, хочешь — молоти, но переделывать придется. Всем звеном или одному. Всегда находил ошибки, по валкам просчитает, кто молотил. Только так нужно воспитывать дисциплину, да и теперь бы не помешало наставничество.
— Какой комбайн больше полюбили, какой больше звезд принес?
— Современные уже все были. Сначала СК-4, потом «Сибиряк», «Нива», СКД — современный «Сибиряк», последним «Дон» получал. Не часто технику меняли, на свале по 6 лет ходила, так что успевал привыкнуть и полюбить всю. А работает техника так, как того захочет механизатор. Конечно, выводить новый комбайн в поле — душа радуется, но пока с ним сработаешься… Старичок, он лучше — не подведет, его уже знаешь.
Николай Нечаев ударник 11-й пятилетки, награжден значком «Золотой колос»-82. И в двухтысячных дважды Нечаева делегировали от района на краевой праздник тружеников сельского хозяйства.
…До самого горизонта волновалось под легким ветром пшеничное поле. Николай Петрович смотрел в его безбрежную даль, вдыхая полной грудью воздух, и чувствовал, как радость наполняла его сердце. Это поле весной он сеял. Сеял по-хозяйски.
И вот волнуется поле, и волнуется он, слушая шелест колосьев. Это поле засевал последним. Тщательно проверял глубину заделки семян. Урожай вырос отменный — больше двадцати центнеров за круг.
Три комбайна ходили в одной загонке… Больше всех беспокоился Нечаев. Ведь он был в ответе за этот небольшой коллектив: со звеньевого спрос особый. Но глядя на спокойный взгляд Карамышева, успокаивался. Ведь учился хлеборобскому делу у него. Кажется, это поле и было его взлетной полосой к хлеборобскому призванию. А может, и не оно. Теперь уж и не вспомнить. С 1976 года много полей вспахал, обработал и посеял. И как ступеньки лестницы не запоминаются они. В памяти лишь остаются трудовые высоты…
Любовь к родному
Пролистав страницы долгих трудовых лет, говорим о дне сегодняшнем.
— Хозяйство, сенокос. Снова чуть свет заводить трактор, будто и не на пенсии. Чувствую, что отдыхаю, когда с внучкой на рыбалку ходим на Слюдянку. Речка у нас маленькая, а хорошая рыба клюет! Хариус! Это вы не знаете Михайловку и наши места, — с гордостью говорит Николай Петрович. Ценит он, что сейчас принадлежит ему участок отцовской земли. На нем заготавливает сено.
— Своя земля — это хорошо. Я за свою землю в ответе. Она кормит внуков, — говорит хлебороб. Считать своими все поля, которые обрабатывал, можно было в стабильное советское время, теперь собственники меняются.
«Моя земля», — мысленно произносил механизатор Николай Нечаев, выводя комбайн в михайловские поля. Эти слова наверняка произносил и космонавт Леонид Кизим, глядя на земной шар с космической высоты. Но с уверенностью можно сказать, что и он вкладывал в них то же чувство любви к своему родному уголку.
Письмо с небес
Я в гостях у Нечаевых, что живут на улице Заречной в Михайловке. Повод познакомить читателей с лучшим комбайнером бывшего совхоза «Михайловский», на мой взгляд, значительный — узнала, что Николаю Петровичу присылали письмо космонавты, поздравляли его с трудовой победой на уборке урожая. А было это в 1982 году…
Вдохновенным и самоотверженным называют труд хлеборобов летчики-космонавты СССР в приветственном письме, которое лично подписал в то время молодой летчик-испытатель, уже двенадцать суток наблюдавший за нашей планетой из космоса, Леонид Кизим. Тогда, отравляя письмо в Михайловку, он готовился в качестве командира экипажа к более длительному полету — на 237 суток ему предстояло покинуть Землю. За это время шесть раз выходить в открытый космос для выполнения технологических операций. Принимать на борту две экспедиции — одну международную, а в составе другой была вторая женщина-космонавт Светлана Савицкая. Многие и сейчас знают это имя, но мало кто в числе космонавтов назовет дважды Героя Советского Союза Леонида Кизима.
Леонид вырос в деревне, его детство и юность были такими же, как детство и юность хлебороба Николая Нечаева.
Всю жизнь Леонид Кизим пронес любовь к маленькому поселку Зеленый Клин. С генеральскими погонами и заслуженными наградами он фотографировался для донецкой газеты у колодца и признавался: «Нет ничего вкуснее, чем вода из колодца у родного дома…»
И Николай Нечаев рассказывает о деревенской жизни с любовью.
— Детство у меня было хорошее. Родился на покосе, вырос с отцом в поле. Пошел по его стопам, он был комбайнером. И я с родной Михайловкой не расстался.
Хоть потом и добавляет:
— Предлагали продолжить службу. Три года в армии имел дело с техникой, это я люблю, мог бы остаться. Но Зина моя не поехала, она верхслюдянская, поженились мы еще до армии.
Бескрайние просторы
Почему-то не верится в то, что у Николая Петровича могла быть другая судьба.
Про Кизима пишут, что у него была любимой поговорка из произведения Константина Симонова: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла…» Он был силен духом уже в юности; наверное, от отца-фронтовика набрался жизненной силы. И Николай Нечаев от отца-механизатора, награжденного орденом Трудового Красного Знамени, взял главное — отношение к жизни, труду, к родной земле.
Такие далекие профессии — неизведанный бескрайний космос и пшеничные поля. Если представить размер поля, которое вспахал и убрал за трудовые годы Нечаев, оно окажется тоже бескрайним…
Техникой Нечаев управлял всю трудовую жизнь, и, уходя на пенсию, купил для подсобного хозяйства трактор. Шутя рассказывает: «Спрятал его от жены! Коня заводил в помощь — не смог держать».
Сейчас что больше всего вспоминается? «Дети отца не видели, он все старался из дома побыстрее сбежать в поле к своему трактору, — говорит жена. Но под взглядом мужа совсем серьезно замечает: — А как без техники!» Видно, всю жизнь семья и любимое дело были для сельского жителя на одной черте. Но факты трудовой биографии Николая Петровича, то, как выглядят дом и усадьба Нечаевых, какое согласие между супругами, говорят о том, что эти две жизненных черты проведены на высоте.
Начал работать на ДТ-54, уходил на пенсию из «Сибири-Агро» с К-700. Пахал, сеял, убирал хлеб на комбайне.
— В советское время были моральный и материальный стимулы для того, чтобы стать передовиком. Зарплата в месяц 300-500 рублей, это были деньги в те годы. Премии давали, сено, отходы — почти бесплатно. Сейчас платят нестабильно, есть деньги — дадут.
Работал с честью
В 1977 году Нечаевы построили новый дом. Больше не помнят серьезных вех в жизни. Если не считать достижений детей. Младшая дочь, например, получила три диплома о высшем образовании. По семейным обстоятельствам живет пока с маленькой дочерью у родителей. Старшая работает врачом, внучка учится в медицинском университете.
Знакомлюсь с архивом семьи. Награды и грамоты, статьи в газетах — большой каравай вырастили полеводы Нечаевы, отец и сын. Большую пользу принесли району и краю, такими семейными династиями славится и стоит Россия, держится деревня, кормит народ. А что же космос? Да, нужны мужество, знания, а польза-то какая народу? — рассуждаю, возможно, потому, что в данный момент хочу возвысить труд хлеборобов.
Николай Петрович со мной не согласен:
— Они должны летать! Если бы космос не осваивали, нашу страну давно бы затоптали. Это политика, и урожаи на наших полях — тоже политика…
«Ударно трудятся на уборке в Михайловском совхозе Петр Михайлович Нечаев и его сын Николай. Семейное звено Нечаевых двумя комбайнами «Нива» намолотили 5876 центнеров зерна, выполнив 185 процентов нормы», — писала «Алтайская правда».
— Тогда, в восьмидесятые, мы работали на пятой бригаде совхоза. Только на подбор зерновых в одной бригаде одновременно выходили 12-13 комбайнов.
— Чувствовали себя счастливым человеком, посвятив всю жизнь хлеборобскому делу?
— Да, гордился, что работаю с честью, что трудовые показатели высокие и не отстаю от отца.
Взлетная полоса
— Что, считаете, нужно взять из того времени нынешним хозяйствам?
— Уважение к труженикам. А что касается технологий, тогда большое внимание уделялось контрольному обмолоту. Прежде чем на поля выезжать, комбайны загерметизируют, привезут с поля валки и молотят на площадке, проверяют, где зерно просыпается. Говорят, техника сейчас современная, молотит без огрехов. Но механизатор должен точно знать, что не останется в поле ни одного зернышка. Это отношение к труду. У меня был требовательный наставник — опытный механизатор Иван Иванович Карамышев. Человек дотошный, но справедливый. С ним я начинал работать еще на практике учащимся СПТУ. Очень хорошо учил! Если мимо валка проедешь или в соломе зерно найдет — будешь на себе перемолачивать. Носить кучки соломы вилами или руками к шнеку комбайна, а он будет молотить. Колоски останутся — собирай руками снопики. Отдельно ведь колоски не попадут в комбайн. Так что хочешь — дреми, хочешь — молоти, но переделывать придется. Всем звеном или одному. Всегда находил ошибки, по валкам просчитает, кто молотил. Только так нужно воспитывать дисциплину, да и теперь бы не помешало наставничество.
— Какой комбайн больше полюбили, какой больше звезд принес?
— Современные уже все были. Сначала СК-4, потом «Сибиряк», «Нива», СКД — современный «Сибиряк», последним «Дон» получал. Не часто технику меняли, на свале по 6 лет ходила, так что успевал привыкнуть и полюбить всю. А работает техника так, как того захочет механизатор. Конечно, выводить новый комбайн в поле — душа радуется, но пока с ним сработаешься… Старичок, он лучше — не подведет, его уже знаешь.
Николай Нечаев ударник 11-й пятилетки, награжден значком «Золотой колос»-82. И в двухтысячных дважды Нечаева делегировали от района на краевой праздник тружеников сельского хозяйства.
…До самого горизонта волновалось под легким ветром пшеничное поле. Николай Петрович смотрел в его безбрежную даль, вдыхая полной грудью воздух, и чувствовал, как радость наполняла его сердце. Это поле весной он сеял. Сеял по-хозяйски.
И вот волнуется поле, и волнуется он, слушая шелест колосьев. Это поле засевал последним. Тщательно проверял глубину заделки семян. Урожай вырос отменный — больше двадцати центнеров за круг.
Три комбайна ходили в одной загонке… Больше всех беспокоился Нечаев. Ведь он был в ответе за этот небольшой коллектив: со звеньевого спрос особый. Но глядя на спокойный взгляд Карамышева, успокаивался. Ведь учился хлеборобскому делу у него. Кажется, это поле и было его взлетной полосой к хлеборобскому призванию. А может, и не оно. Теперь уж и не вспомнить. С 1976 года много полей вспахал, обработал и посеял. И как ступеньки лестницы не запоминаются они. В памяти лишь остаются трудовые высоты…
Любовь к родному
Пролистав страницы долгих трудовых лет, говорим о дне сегодняшнем.
— Хозяйство, сенокос. Снова чуть свет заводить трактор, будто и не на пенсии. Чувствую, что отдыхаю, когда с внучкой на рыбалку ходим на Слюдянку. Речка у нас маленькая, а хорошая рыба клюет! Хариус! Это вы не знаете Михайловку и наши места, — с гордостью говорит Николай Петрович. Ценит он, что сейчас принадлежит ему участок отцовской земли. На нем заготавливает сено.
— Своя земля — это хорошо. Я за свою землю в ответе. Она кормит внуков, — говорит хлебороб. Считать своими все поля, которые обрабатывал, можно было в стабильное советское время, теперь собственники меняются.
«Моя земля», — мысленно произносил механизатор Николай Нечаев, выводя комбайн в михайловские поля. Эти слова наверняка произносил и космонавт Леонид Кизим, глядя на земной шар с космической высоты. Но с уверенностью можно сказать, что и он вкладывал в них то же чувство любви к своему родному уголку.
