Алтайский марал давно стал легендой — практически все части тела этого животного считаются полезными для здоровья человека благодаря высокому содержанию биологически активных веществ. Наш регион наряду с Республикой Алтай — ведущий по поголовью маралов. Логично, что именно в Барнауле работает единственный в стране Всероссийский НИИ пантового оленеводства, который с 2017 года входит в структуру ФАНЦА. Мы встретились с руководителем института Алексеем НЕПРИЯТЕЛЕМ, чтобы поговорить о текущем состоянии дел в мараловодстве, о новшествах, которые разрабатывают и внедряют ученые, и о том, почему эту отрасль на Алтае не стоит на сто процентов «окультуривать».

Монументальный вклад
Началом разработки научного подхода к мараловодству можно считать 1933 год. Тогда в Москве создали научно-исследовательскую лабораторию пантового оленеводства, которая со временем выросла во всероссийский НИИ. Ученые-первопроходцы с нуля создавали технологии работы с продуктивными стадами — закладывали основы селекции, разрабатывали приемы ветеринарной защиты, занимались вопросами переработки сырья.
«Из монументального, что сделали наши предшественники, — разработали рационы и кормовые добавки для повышения продуктивности, составили схемы профилактики заболеваний, сократив падеж, заложили основы селекционной работы с одомашненным маралом. Благодаря этому в 2007 году была зарегистрирована алтае-саянская порода», — уточняет Алексей Неприятель. Эта порода отличается высоким выходом пантов — неотвердевших рогов, которые широко используются в рекреационной и народной медицине. В 1934 году в СССР зарегистрировали лекарственный препарат пантокрин на основе спиртовой вытяжки из пантов марала. Его применяли в составе комплексной терапии при астении, неврастении и артериальной гипотензии. Позже появилась его таблеточная форма, и до сих пор пантокрин остается единственным лекарственным препаратом на основе мараловодческого сырья — все остальные имеют статус БАДов или пищевых добавок.
Современный институт, который теперь имеет статус отдела ФАНЦА, занимается все теми же тремя направлениями — селекция, ветеринарная безопасность и переработка сырья. Конечно, все исследования идут уже на новом технологичном уровне с использованием современного оборудования, фармпрепаратов, систем селекционного учета, методов биоинженерии.

Несколько часов в году
На Алтае маралов разводят ради пантов. Так сложилось исторически, что основной рынок сбыта этой продукции — Юго-Восточная Азия, в частности Южная Корея. Там панты являются ценным сырьем, используемым в медицине. Причем ценятся именно алтайские, которые везут из Республики Алтай и Алтайского края. Почему так, разберем чуть позже, а пока поговорим о продуктивности.
Средний выход пантов на рогача в хозяйствах Алтайского края в настоящее время колеблется от 4,5 до 5,1 кг, на племенных предприятиях этот показатель выше — 6–9 кг. Мараловоды так же, как и владельцы мясных и молочных ферм, стремятся повысить продуктивность. И один из способов — ведение селекционной работы, которая невозможна без искусственного осеменения.
Казалось бы, что проще: технология искусственного осеменения давно известна и отточена, передовые молочные фермы представить без нее невозможно. Однако с маралами все сложнее. Дело в степени одомашненности — доместикации, как говорят сотрудники института пантового оленеводства. Маралы — полудикие животные, и все процедуры, которые приходится проводить со стадом (забор крови, вакцинация, срезка пантов, а также забор семени и осеменение) приходится выполнять с гораздо большими временными и трудовыми затратами, чем, скажем, на молочном стаде. Тот, кто хоть раз видел, как загоняют животных в раскол, может представить, с чем приходится сталкиваться мараловодам. Кроме этого, половая охота у маралов ограничена двумя месяцами — это сентябрь и октябрь. Она не поддается синхронизации в круглогодичном режиме, как у КРС. Окно осеменения у маралухи может насчитывать всего несколько часов. Несколько часов из 365 дней в году, пропустив которые мараловод получит еще один шанс лишь в следующем сезоне, говорит Алексей Неприятель.
«Отработка технологии искусственного осеменения маралов ведется на базе лаборатории биотехнологии пантовых оленей уже около десяти лет. Опытная площадка — хозяйство «Новоталицкое» Чарышского района, которое также входит в структуру ФАНЦА, — рассказывает собеседник. — Первый приплод, который нам удалось отследить от момента осеменения и до взрослого животного, мы получили всего пару лет назад (новость об этом «Алтайская нива» публиковала в ноябре 2023-го, — прим. авт.). Работа продолжается и ведется на перспективу. Главная ее цель — запустить в воспроизводство элитных рогачей, чтобы повышать продуктивность потомства».
В мараловодстве продуктивные качества — выход пантов — оценивают только у самца. Отбор производителей путем бонитировки проходит одновременно со срезкой пантов. Осенью осуществляется забор семени, его тестирование, криоконсервация (процедуры, аналогичные тем, что проводят с быками на племпредприятии «Барнаульское»). Маралухи в опытной группе заблаговременно получают гормональные препараты и в период охоты осеменяются.
«Сейчас у нас около 30 самок, с которыми мы работаем. Выход маралят — примерно 45%. Это уровень товарных хозяйств. У племенных предприятий выход составляет не менее 60%. Помимо факторов риска, которые мы перечислили выше, включая узкое окно осеменения, есть еще фактор стресса и травматизма для животного. Стельность может просто не наступить. Но даже с учетом такого выхода это перспективная технология, поскольку повышает продуктивность потомства», — объясняет Алексей Неприятель.
Продуктивность для мараловодов сейчас важна как никогда. Большое поголовье содержать дорого, цена пантов на мировом рынке падает, как и численность квалифицированных кадров в отрасли. Поэтому критично важно, чтобы один рогач давал как можно больше ценного сырья.
«Помимо искусственного осеменения лаборатория биотехнологии занимается генетическими исследованиями марала. Этого никто раньше не делал. Мы ищем маркеры продуктивности по рогачам, сравниваем различные линии внутри алтае-саянской породы, ищем отличия, создаем генетические паспорта. Цель — создать адаптивную к условиям Сибири высокопродуктивную породу и тип пантовых оленей», — добавляет руководитель института.


Дикая сила
Искусственное осеменение маралов (напомним, что это подвид благородного оленя) — то, чем давно занимаются в развитых странах, например в Новой Зеландии. В 2018 году, когда в Белокурихе проходил Международный слет оленеводов, представители Европы и Новой Зеландии рассказывали об этих технологиях. Помимо искусственного осеменения там использовали и эмбриотрансфер. Все дело в том, что за рубежом оленей разводят преимущественно на фермах. Животные живут рядом с человеком, оленихи даже позволяют себя доить. Одомашненность оленей делает возможными различные манипуляции. Но при этом, возражает Алексей Неприятель, ценность пантов у таких оленей низкая.
«Я смотрел статистику по хозяйствам Новой Зеландии. До 70% выручки от оленей идет от мяса, на панты приходится лишь около 20%. Для них, как и для Европы, это не профильная продукция (в некоторых странах Европы срезка пантов запрещена законом как травмирующая процедура, — прим. авт.). В своей докторской диссертации я проводил анализ биохимического состава пантов алтайских, северных и новозеландских оленей. Именно в таком порядке они оказались по уровню ценности. Можно оленя и на привязи держать, но только в дикой природе, в горах Алтая его рога «зреют» с максимальной пользой. Стрессовые природные факторы — жара, холод — способствуют максимальной выработке гормонов и биоактивных веществ. Олени растут в естественных условиях, питаются дикоросами, это тоже способствует накоплению ценных веществ в их организме», — рассуждает Алексей Неприятель.
При этом европейская часть России уже перешла на западные рельсы в мараловодстве, держит животных в небольших парках. Однако алтайских мараловодов такой способ не привлекает. Марал должен оставаться максимально во власти матери-природы, только так он сохраняет свою ценность.
До 97% объема пантов алтайских маралов идет на экспорт. Внутри страны перерабатывают в основном кровь, а также частично субпродукты и мясо маралов.
«Внутренний спрос на продукцию мараловодства остается примерно на одном уровне. Кто-то верит в силу маралов и покупает продукцию на основе этого сырья, кто-то нет. Во многом проблема недоверия основана на том, что рынок наводнен всевозможными БАДами и пищевыми добавками, в которых упоминается марал. Чтобы зарегистрировать БАД или добавку, нужно доказать лишь ее безопасность. Остальное (состав и эффект) — на совести производителя», — сетует Алексей Неприятель.
Предположим, что если бы государство взялось за регулирование рынка продукции на основе мараловодческого сырья, то доверия к этому сегменту было бы больше. В пример приведем органическую продукцию, которая сегодня имеет свой знак «органик» и реестр зарегистрированных производителей.

Вся польза в банке
На базе института есть и небольшое производство. Здесь оттачивают технологии, разработанные лабораторией по переработке и сертификации пантовой продукции.
«Лаборатория занимается совершенствованием технологии заготовки, консервирования, переработки и хранения сырья пантовых оленей, а также созданием новых пищевых, косметических и лечебно-профилактических продуктов на его основе. Здесь мы разрабатываем методики по внедрению нового оборудования в технологию консервирования пантов, например сушильных печей, прописываем в цепочке использование датчиков для точного измерения температуры, влажности и прочего. Также лаборатория разрабатывает методики глубокой и безотходной переработки мяса, пантов, крови и другого сырья. Специалисты лаборатории постоянно улучшают показатели. К примеру, раньше при приготовлении водорастворимых форм мы могли извлечь до 20% полезных веществ, теперь — до 60%, и сохранить эту субстанцию в порошке», — рассказывает Алексей Неприятель.
Лаборатория в сотрудничестве с другими отделами ФАНЦА разрабатывает рецептуры продуктов с включением мараловодческого сырья. Так, «на совести» специалистов плодовые желе и протертые массы, произведенные на основе плодов и ягод из НИИ им. Лисавенко, кисломолочные продукты и сыр, разработанные совместно с Сибирским НИИ сыроделия. Как правило, эта продукция поставляется на выставки и служит визитной карточкой Алтая, который славится медом, дикоросами, сырами и пантами.
Выполняет производственная площадка института и заказы на переработку сырья. Мараловодческие хозяйства привозят его осенью, а в весенне-летний период реализуют готовую продукцию туристам.
«Сейчас у нас в ассортименте около девяти продуктов функциональной направленности. Это мед с добавлением пантового сырья, порошки из пантов в капсулах, коллаген, мыло, пантогематоген, пантокрин. Последний — наша гордость. Нам удалось сделать аналог известного лекарства, но на основе не спиртовой, а водной вытяжки. Водная экстракция — это наша основная технология», — уточняет Алексей Неприятель.

**
Июнь — самый жаркий месяц для мараловодов: идет основной поток срезки пантов. Обычно это занимает около двух месяцев. В этом году в «Новоталицком» срезка началась в начале мая и продлится до середины июля. Предстоит обезрожить около 1800 самцов. Всего же поголовье племрепродуктора по алтае-саянской породе насчитывает около 4,5 тысяч животных.

**
В 2016 году специалисты института совместно с мараловодческими хозяйствами Республики Алтай зарегистрировали два новых типа алтае-саянской породы маралов — шебалинский и теньгинский. В 2018 году зарегистрирована алтае-уссурийская порода пятнистых оленей.

**
Алексей НЕПРИЯТЕЛЬ, руководитель отдела ВНИИ пантового оленеводства ФАНЦА:
— Благодаря разработкам специалистов лаборатории разведения и болезней животных нам удалось остановить глобальный падеж, от которого страдали мараловоды в девяностые и начале двухтысячных. За счет профилактики инфекционных заболеваний, инновационных схем применения вакцин и противопаразитарных препаратов мы победили многие болезни. Сейчас мараловодческая отрасль здорова.