У этой семьи, развивающей личное подсобное хозяйство, случилось несчастье — сгорел дом. Но Юлия и Виталий не отчаялись и не решились сменить место жительства. «Только своя земля прокормит», — считают многодетные родители. Они снова мечтают поселиться в «Париже», где прошло детство. В начале марта семья РЫЖИХ из Михайловки Усть-Калманского района получила сертификат на приобретение жилья по федеральной программе.

Дом на маткапитал

После рождения второго сына у семьи появилась возможность приобрести жилье на материнский капитал. Они выбрали родное село, Михайловку. Со временем построили баню, летнюю кухню, сделали хороший забор. Вместе молодые супруги создавали свой дом ежедневным трудом. Каждое, даже небольшое приобретение доставляло радость. В чем то помогали родители, и семейный очаг постепенно становился уютнее.
«У нас было все необходимое. Только дом даже с двумя детьми уже становился тесным. Старались, вели хозяйство, но понимали, что сами не сможем приобрести более просторное жилье, поэтому снова обратились за помощью. В 2011 году нас поставили на очередь на получение сертификата на жилье уже в другую программу в администрации района».

Потеряли нажитое

Юлия работать не могла — много забот с детьми, Виталию не везло с постоянной работой. Девять месяцев он проработал сварщиком на заводе СПК имени Ленина, позже оказалось, что специалист не нужен. Личное подсобное хозяйство все годы не бросали, только оно и выручало. Молодую семью устраивала жизнь в селе, появлялись трудности — находили возможность их преодолеть. Были проблемы с водой, пришлось потратиться на собственную станцию. От-казывали себе во многом, чтобы приобрести трактор. Он оказался необходим.

— Мы любили свой дом. Хотелось попросторнее комнаты, когда родилась дочка. Но постепенно свыклись с тем, что не удастся попасть в программу на улучшение жилищных условий. А в декабре 2017 года потеряли все, что наживали 11 лет. Спасибо, помогли односельчане, многие люди из Усть-Калманки и Петропавловского района собирали для нас и детей вещи. Редакция организовала сбор вещей. Мы рады были каждой тетрадке, ручке и благодарны людям за помощь. До сих пор не можем себе или детям приобрести какие то новые вещи, носим то, что отдавали люди.После пожара мы перешли жить к Виталиной маме. Тогда и начали узнавать, какая у нас очередь на получение сертификата на жилье. Это было уже после преодоления стресса и после того, как поняли, что дом восстановить невозможно, как и получить страховку за него, — рассказывает Юлия.

— За все пришлось платить — и за сгоревшие паспорта, и за другие документы. Помогла материальная помощь от администрации района — 20 тысяч рублей — и помощь от родственников, просто неравнодушных людей. И тут выяснилось, что в списках нуждающихся в жилье нас нет — кто то забыл внести. Хорошо, что ошибку исправили, но вновь пришлось собирать пакет документов, а это тоже деньги и по¬ездки в райцентр, — говорит Виталий.

Супруги оказались в ситуации, когда потеряно все и неоткуда взять средства на жизнь, не только на новое жилье. Им было просто страшно даже думать, каким будет завтрашний день. Но понимали, что главное чудо, которое произошло, — то, что во время пожара никого не было дома. И это счастье.

Супруги Рыжих не потеряли главного — веры в лучший день, поддержку близких людей, свои силы. А еще в то, что сельское хозяйство поможет снова создать семейный очаг и даст все необходимое детям.

Про традиции и «Париж»

Каждая семья держится на традициях, идущих от старших поколений. Так, в семье Рыжих имя Прохор появилось благодаря дани уважения к старшим поколениям. Виталий рассказывает, что Прохором звали лучшего друга отца.

— Прохор у нас спокойный, рассудительный, хотя еще второклассник. Больше с сестрой играет, тем самым мне помогает. У Вовы уже более серьезные занятия. Он может и обед для младших приготовить. Бабушка Татьяна Васильевна показала, как пирог печь, так он самостоятельность проявляет! Днем, пока мальчишки в школе, София тоже играет в школу, учит английские слова — цвета, цифры. В телефоне есть такая программа, ей интересно, — говорит мама о детях. А вместе супруги рассказывают, что пока обсуждают, какой дом приобретут. Даже с детьми советуются. Младшим в семье хочется, чтобы у каждого была своя комната.

— Жилье в Михайловке приобрести можно. Жители уезжают из села, хоть и не так часто, как из других сел района. А мы не хотим уезжать. Дети любят тот край, где наш сгоревший дом на улице Советской. Там живут их школьные друзья. Там остались постройки, только сарай пришлось перенести к дому, который сейчас снимаем. Хозяйство продолжаем держать. Первое время после пожара мы все силы бросили на то, чтобы переместить к своему временному жилью подворье.
Ежедневный крестьянский труд, когда нужно вставать чуть свет, доить коров, сдавать молоко, помог справиться с переживаниями о потере имущества. И теперь многодетная семья вновь строит планы.

— Если бы продавался дом на той нашей улице, мы бы выбрали его. Ведь душой все еще там. Дедушка Виталия и моя бабушка жили по соседству на окраине Михайловки. Там тихо, рядом поля и горы. Бегали до озера или на велосипеде ездили. На озере искупаешься, возвращаешься и — к речке!

Видно, с детства и приросли душой михайловцы к этому месту, раз и сейчас стремятся вновь создавать свой дом именно там, на улице Советской. В то время, когда родители моих героев были школьниками, этот край села прозвали «Парижем». Говорят, потому, что там много жило девчонок. Деревенские женихи и стремились вечерами на окраину села — в «Париж» — выбирать невест.

Вместо послесловия

Иду в школу поговорить с Вовой и Прохором о том, как они воспринимают грядущий переезд. По дороге думаю: Михайловка — красивое село. Если родился здесь, невозможно не врасти корнями, не впустить в душу любовь к этой речке и всему, что вокруг…

…Дверь в класс открыта. У четвероклассников урок русского языка ведет Надежда Ивановна Новикова. Что то записывает в тетрадке мальчик на последней парте, потом задумчиво смотрит в окно.
Сложно в одиннадцать лет отвечать на вопрос, почему ты любишь свое родное село. Но Вова, подумав, ответил: «Здесь мои друзья».

А вот как ответил Шукшин на извечный вопрос, почему нам дорога малая родина: «Что то остается в нас от родины такое, что живет в нас на всю жизнь, то радуя, то мучая… А живет в нас от всей родины или косогор какой нибудь, или дом, или отсыревшее бревно у крыльца, где сидел когда то глухой весенней ночью и слушал ночь…» Прочитав эти слова на стенде в школьном классе, соотнесла их с современностью. Да, родину мы любим, говорят многие. И обращаются к ней спустя годы, проведенные где то, набраться сил.

С Прохором мы, к сожалению, не встретились. Не узнала, за что успел полюбить свое село девятилетний мальчишка. Второклассников в этот день отпустили пораньше. И Прохор, очевидно, пошел из школы до пока временного дома его семьи какой то своей особенной дорогой, впитывая в этот весенний денек и косогор, и речку — все родное, о чем писал Шукшин.